На закате
Я видела: безумное светило
в порыве грешном исходило красным,
язычески тебя боготворило
и разливалось отблеском атласным
по небесам. Сгорая вожделеньем,
томилось немотой своей фатальной.
В агонии закатного скольженья
пульсировало нимбом обручальным.
Багряным языком лица касалось
и плавилось, желанием томимо.
Соблазн укрыв в бесхитросную шалость,
пылало на груди твоей, любимый.
Истомой сладкой жгло, в укор цейтноту
последними лучами обнимая,
и упивалось капельками пота,
захлебываясь синим неба краем...
За ниткой горизонта догорая,
сияет вопреки мирским законам,
как отблески мифического рая,
навстречу мне из глаз твоих бездонных...
Распутница (шутка)
Аппетитной дынной долькой
в небе дразнится луна.
Не смущается нисколько,
искушением полна,
любопытная. Бесстыже
снова льет в твое окно
мягкий свет с покатой крыши,
словно пьяное вино.
Снова страстным поцелуем
к твоему прильнет плечу...
Знаешь, к ней тебя ревную
и делиться не хочу!
Как распутница посмела
нагло льнуть к твоим губам?
Пусть не тянет пальцев белых!
Я тебя ей не отдам!
Нет, сама тебя изнежу,
мягкой сладостью маня...
Страстным стоном ночь разрежешь,
дрожи в сердце не уняв...
Я от жарких слов сомлею.
Нежной слабостью в руках,
исцеляющим елеем
просочусь сквозь пальцы... Ах,
как же сладок миг! Целуя,
признаешься тихо мне:
"До безумия ревную
к греховоднице-луне..."
Ценою ночи
Ты бросишь золото к ногам -
я не замечу.
На откуп самым смелым снам
оставлю встречу
Не дрогну тенью от ресниц,
не выдам страсти.
Лишь сонным шорохом страниц
реальность застит.
Иссушит жажда милых губ
мои шальные.
Опять сама себя сожгу -
и как впервые
коснется тень твоя моей,
срывая полог
святого таинства ночей,
где взгляд твой - всполох.
Напрасны все твои слова -
я стала тенью.
Едва касаясь, рвешь по швам
мои сомнения.
Ты бросишь золото к ногам -
соблазн сорочий.
Я поцелуй тебе... продам...
ценою ночи.
* * *
Распростерта на бархате ночи
белым мрамором в свете луны,
расписалась своим многоточьем
по запястьям твоим, что нежны.
Я распята шальными губами
на такой сумасшедшей судьбе...
Очарована синими снами,
там, где время замедлило бег.
Поцелуем изнежены плечи -
прорастаю сквозь сердца набат
новой песней, что прошлое лечит
и в которой горит листопад.
Обнажаясь, в ладонь вылью душу,
закружу ароматами слов.
Позови лишь - приду! Я не струшу,
принимая дар свыше... Любовь.
Медленно
Медленный яд моих слов
душу тебе растревожит.
Сладко в груди заколов,
сердце сожмется до дрожи.
Медленно в сон твой войду -
Шепот покой твой нарушит.
Сбивчиво, словно в бреду,
вылью в ладонь свою душу.
Медленных губ волшебство
негой наполнит до края.
Выпью до капли всего,
в жилы пожаром вливаясь.
Капелькой соли паду,
молча замру на ресницах.
Сбивчиво, словно в бреду,
сердце о ребра стучится...
Нерв натянув тетивой,
дразнит огонь предвкушенья.
Вознаградится с лихвой
медленность страстным скольженьем.
До...
До дрожи. До спазма. До крика.
Безудержно. Истово. Дико.
От жара уставших ладоней
до привкуса солода в стоне.
Тебя снова испепеляю,
собой наполняя до края.
До солнца. До неба. До соли.
До тихого смеха... Давно ли?
От смелого "да" до безумий -
отдаться мечте без раздумий!
До страстного стона. До дрожи -
и вновь коготками по коже.
До первой зари, что некстати,
в плену твоих слов и объятий...
Как до звезд
Снова губы твои. Я теряю контроль. И сознание
смыто мощной волной. Слышу эхом свой собственный стон.
Словно тысячи солнц дерзко плавят реальность в безграние.
И опять каждый нерв, как душа пред тобой, обнажен.
Я дрожу и шепчу без конца что-то нежно-бессвязное.
"Мой родной... Мой любимый... Мой мальчик..." Дыханье в затакт,
и заходится сердце в галопе синкопами страстно, и
кровь кипит, превращаясь в тягучий, пьянящий экстракт.
В этой песне любви все равно тоном ниже ли, выше ли...
Ты опять поцелуешь - в висок, но тепло и легко.
"Я шумела? Кошмар... И соседи, наверное, слышали..." -
"Пусть завидуют. Им до тебя, как до звезд, далеко."
