Способность отпускать

Солнечный луч незаметно прокрался в самый центр комнаты, высветив две знакомые царапины на дорогом паркете. Вызов мастера-полировщика по непонятным причинам опять отложили. Максим вздохнул, поменял позу и снова подосадовал на дизайнера, убедившего его в том, что размер кресла определяет имидж его владельца. Может, у кого-то из клиентов размеры этого кожаного монстра и вызывали священный трепет и бесконечное уважение, но сам хозяин чувствовал себя, словно на дыбе в подвале а-ля бдсм. Слишком уж часто он ловил себя на мысли, что каждую секунду готов вздрогнуть от удара хлыстом. Это дурацкое состояние ожидания не покидало, несмотря на то, что тишину за дверью никогда и ничто не нарушало.

- Сколько лет Вы прожили вместе? - деловым тоном спросил он, устремив взгляд в окно, за которым под порывами ветра то и дело раскрывались гигантские пятерни старого каштана.

Макс намеренно избегал смотреть на женщину. Ему не нужны визуальные подтверждения тому, что и так четко прогнозируемо. Вот, она нервно расправляет скомканный платочек, сопревший в маленьком кулачке. Ее душат рыдания. Минимум пять следующих минут она будет бороться со слезами и не сможет ничего сказать. Надо спокойно переждать приступ самосожаления и никак не поощрять эту слабость. Женские слезы вообще опасно замечать. Стоит показать слабину, и дочери Евы будут давать им волю сплошь и рядом. Страшное оружие. Коварное.

- Десять, - наконец выдохнула Лиза, - счастливых лет.

Подавив приступ раздражения, вызванный женскими всхлипами, он все же посмотрел на диванчик перед собой. Без сомнения Лиза шикарна. Женщины склонны преувеличивать значимость возраста. Она явно выглядела на десять лет моложе своих сорока. Ухоженные руки, безупречный стиль, копна рыжих волос, разметавшихся сейчас по кружевной подушке с рюшами, пара магически-зеленых глаз. Если бы она не была клиенткой... Впрочем, это табу. Клиент - все равно, что близкий родственник. Любая связь помимо деловой - сродни инцесту. Но его восхищала ее стройная фигура, строгая осанка, гордо посаженная голова. Несомненно, властная натура. Парадокс, но именно такие властные чаще всего погибают от бессилия что-либо изменить. И вот теперь она исходит в жалости к себе.

- Счастливых? - Максим сделал пометку в блокноте, перевернул страницу и коротко черкнул для секретаря: "Сменить подушку. Кружева, как из гроба." Потом вздохнул и зачеркнул последнее предложение: приходится считаться с тем, что секретарь тоже женщина. В конце концов, она не виновата в его личных ассоциациях. Он отмахнулся от воспоминаний из сегодняшнего сна и вместо зачеркнутого дописал: "Что-то более стильное и нейтральное." - Лиза, Вы же говорили, что чуть не ушли от него год назад к большой любви. Ведь именно Ваш муж удержал Вас от разрыва?

- Да.

- И Вы простили ему такое вмешательство? Ведь он разрушил Ваши новые отношения?

- Он ничего не рушил. Просто оказался прав, - Лиза снова подозрительно зашмыгала носом. - Саша сказал тогда, что не отдаст меня кому попало, потому что его волнует моя дальнейшая судьба. Настоял на знакомстве. Мы даже встречались на импровизированном дне рождения с шашлыками. Разве это не пример высоты отношений и благородства души? А тот... - она махнула в сторону, словно указывала на человека. - В общем, он оказался психопатом и идиотом. Вся история не стоила выеденного яйца.

- То есть, Ваш муж готов был отпустить Вас? А Вы готовы были уйти?

Женщина тяжело вздохнула и ничего не ответила. Кажется, она снова собирается расплакаться. Максим перевел взгляд снова в окно, размышляя о том, какой разговор мог состояться между двумя соперниками. Наверняка, дуэль имела место без присутствия яблока раздора. Надо отдать должное мужчине. Тонкий стратег. Конечно, эта эскапада прилично подорвала его доверие к жене. Теперь она мечется, когда уже ничего изменить нельзя, и надеется на помощь психотерапевта.

- Эта история показала, как он меня любит, - неожиданно затараторила рыжая красавица, словно опасаясь возражений. - Понимаете? Только по-настоящему любящий человек может отпустить женщину в таком случае. Разве Вы не согласны? Саша всегда говорил, что я его талисман! Это правда. Сколько раз я оказывалась права по поводу его деловых партнеров и сделок. Предупреждала. Потом оказывалось, что не зря. Он мне как-то сказал, что ни за что не отдаст меня другому, потому что это сродни самоубийству. Мы ведь все создали вместе. С нуля. Это был наш бизнес, общий. Это потом я отдала ему бразды правления, когда все наладилось. Когда он мог уже со всем справляться сам. Но я оставалась его советником, другом... Понимаете?

- Понимаю, - кивнул Макс и сделал новую пометку в блокноте, спрашивая себя, сколько женщин на этом свете убеждают себя и окружающих в том, что они играют роль талисмана для своих мужчин. Очередная попытка утвердиться в собственной значимости. - И разница в возрасте никогда не отягощала Ваших отношений? Как к этому относились Ваши родственники? Друзья? Знакомые?

- Мой сын уже взрослый. Он все правильно понял. К тому же, у него теперь своя семья. А больше у нас никого из родственников нет. Саша из детского дома. А друзья... Есть деньги - есть друзья. Теперь у меня нет даже друзей. Кому нужна немолодая и небогатая женщина?

Максим кивнул. Ясное дело. Классика. Лиза в свое время заменила мальчику мать, которой ему так не хватало, и сама, скорее всего, спутала материнский инстинкт с любовью... Какое-то время она обеспечивала ему уют в гнезде, стала его наставницей во всем, начиная с постели, заканчивая бизнесом. В конце концов, вполне можно понять, как это приятно, когда подчиненные с подобострастным придыханием называют молодого шефа по имени-отчеству. Это Макс знал по собственному опыту. А стоило ему в полной мере почувствовать себя мужчиной, как он решил свить свое гнездо. Мама стала ему не нужна. Все логично и само собой разумеется.

- Лиза, поверьте, это всего лишь эмоции. Пройдет время, и переживания потеряют свою остроту. Все успокоится, ситуация больше не будет пугать своей безысходностью. Вы красивая, талантливая женщина. Вокруг масса мужчин, которые почтут за счастье Ваше внимание.

- Вы так говорите только из вежливости, - кажется, она тоже избегала встречаться с ним глазами.

Внезапное осознание этого факта укололо куда-то в живот. Максим смущенно отвел взгляд, и в поле зрения опять попались царапины на паркете. Отчего-то они саднили, будто свежие шрамы. Нервными крупными буквами с преувеличенным нажимом он нацарапал на странице для секретаря: "ПАРКЕТ!" Хотелось прямо сейчас встать и перетащить ковер так, чтобы хоть один угол закрывал этот злополучный дефект. В конце концов, это просто стыдно и неприемлемо, иметь такие повреждения в собственном кабинете. Он глубоко вдохнул и выдохнул, прикрыл глаза и постарался сменить картинку перед внутренним взглядом на что-то солнечное. На какое-то мгновение ему даже удалось. Воображение нарисовало яркое солнце, зеленые деревья... И тут его внезапно настиг сегодняшний сон: опускающийся в могилу гроб. На нем крест. И ощущение падения вниз. Виски наполнились тяжелым пульсом. Взрослый, состоявшийся мужчина остро почувствовал свое бессилие перед происходящим. Но спасительным образом женский голос разбил эти картинки, на мелкие осколки, словно зеркало. Лиза снова говорила.

- Она сказала Саше, что это его ребенок. Точно знала, куда бить. И он безоговорочно поверил. Боже мой! Это ведь старо, как мир! Какой же он наивный... Он всегда хотел детей. Мы даже пытались. Обращались за помощью в знаменитую клинику... А ведь все говорят, что ребенок совсем на него не похож. Как можно верить такой...

Женщина не договорила, и эта заминка не ускользнула от его внимания. Великодушие. А может, просто не может подобрать нужного слова для молодой любовницы своего мужа.

- Скорее всего, Ваш муж только доказал, что соответствует Вашему представлению о нем. Ведь Вы уверены, что благородство - одна из его основных черт характера? Поэтому он и ушел туда, где больше нужен, - предположил Максим и подумал о своем маленьком сыне и своей внезапно проснувшейся ответственности за его жизнь. - Для мужчины честь и долг значат зачастую намного больше, чем чувства.

Лиза только хмыкнула. Максу показалось, что он всей кожей ощутил, как ее оскорбленное самолюбие встало в полный рост. Он уже ожидал какой-нибудь уничтожающей тирады и внутренне усмехнулся своей собственной готовности к обороне. Но интонации в ее голосе оказались вовсе не агрессивными. Женщина тихонько запричитала:

- Вы знаете, я была уверена, что она его опоила. Саша стал совсем другим. Словно в трансе. И такой агрессивный! Страшно вспомнить, чего он мне только не наговорил. Конечно, по ее научению. Я и в храм ходила, и свечки ставила, и бескровную жертву заказывала...

- Вы верующий человек?

- Ну... да...

Совсем неубедительно. Впрочем, ничего удивительного для современности. Люди думают, что верят, но не знают точно, во что. В кризисных ситуациях всем свойственно искать прибежища там, где обещают защиту. И совершенно не важно, правдивы ли обещания. В общем-то, в большинстве случаев это успокоительно, а значит, благотворно действует на психику. Но почему-то эта деталь отдавала разочарованием, словно привкусом горечи. Макс спросил себя, откуда взялось это разочарование. В конце концов, Лиза всего лишь клиентка, не более. Каждый имеет право быть таким, какой он есть.

- Видите ли, Лиза. Я не верю в то, что кто-то кого-то может сглазить или тем более опоить. Но я знаю, что может с человеком сделать чувство вины. Скорее всего, он сердился прежде всего на себя за то, что причиняет Вам боль. Поэтому и вел себя агрессивно. Это обычный защитный механизм. У него просто не хватило сил признать, что он сам оказался причиной массы проблем. Его подсознание говорило ему, что он, скажем, предает все святое, а сознание доказывало, что он должен сделать этот шаг. Как бы он ни решил дилемму, он все равно остается предателем. Выбор не велик: предать Вас и уйти к любовнице и своему маленькому ребенку или предать собственного ребенка и другую женщину, которая, возможно, действительно, его любит, и остаться с Вами. На самом деле Вашему мужу, конечно, не позавидуешь, но мы ведь не будем решать его проблемы? Нам надо разобраться с Вашими. Лиза, Вам необходимо сместить фокус с мужа на что-то другое. По всей видимости, он составил смысл всей Вашей жизни в последнее время. Так?

- Так, - согласилась рыжая красавица. - Поэтому я решила родить ребенка, чтобы у меня был смысл жизни.

Эти слова прозвучали, как щелчок того самого кнута, которого Макс подсознательно ожидал все время. Вопреки суверенному спокойствию, которое являлось обычным для него, мужчина вздрогнул и внимательно вгляделся в бледное лицо клиентки. От женщин, конечно, можно ожидать, чего угодно. Но такого поворота он не ждал.

- И каким же образом Вы собираетесь осуществить намерение? - в его голове тут же сложился целый спектр планов реализации ее намерения, от соблазнения неверного мужа, приключения на одну ночь с незнакомцем до спермобанка и неизвестного донора. Любое из подобных необдуманных действий представилось ему актом самоуничтожения типа "назло тебе отрежу свою руку". Но сегодняшний день уже принес с собой массу неожиданностей.

- Помните, я говорила о клинике? У нас остались там замороженные репродуктивные клетки. Я решила, что поеду туда снова и попробую забеременеть.

Если бы Лиза в это мгновение увидела лицо строгого мужчины в кресле, ее наверняка поразило бы, сколько сожаления и сочувствия было в его выражении. Максим по своему опыту знал, до какого отчаяния и депрессии могут довести женщину эксперименты с экстракорпоральным оплодотворением. Гормоны, которыми врачи накачивают пациенток для того, чтобы эмбрион удачно зацепился, обеспечивают им полный хаос в организме и эмоциональном состоянии. Кроме того, шансы забеременеть для нее, после сорока, курящей, к тому же такой худенькой, минимальны, если не сказать ничтожны. Возможно, понадобится проводить добрый десяток протоколов, что не гарантирует успеха, но гарантирует полный крах психической кондиции. А это означает кроме всего прочего потерю работоспособности. Но Макс прекрасно понимал, что не стоит озвучивать эти мысли. Если решение принято, любые отговорки и увещевания только укрепят его. Поэтому он решил опираться на здравый смысл.

- Конечно, я хорошо понимаю Ваше желание. Но Вы ведь взрослый человек, Лиза. Вы же понимаете, что таким образом только усложните ситуацию. Как это будет выглядеть для Вашего мужа? Вы за его спиной используете его сперму, чтобы забеременеть в тот момент, когда он пытается строить новую семью. Не думаете же Вы, что это поможет вернуть его?

- Нет. Он мне больше не нужен. Я не подбираю чужих объедков, - резко бросила она. - К тому же, он никогда не узнал бы, что это его ребенок.

Макс не стал реагировать на выпад, уязвивший его мужское самолюбие. Странная штука - мужская солидарность. Но как деловой человек он привык ни при каких обстоятельствах не отклоняться от темы и своих целей.

- Но ведь как отец, так и ребенок имеют право на то, чтобы знать друг о друге. Это не разумно. Вы прибавите проблем и угрызений совести своему мужу и сделаете несчастным своего ребенка, другую женщину и, возможно, ее ребенка. Но самый страшный удар Вы нанесете по своему будущему. Вы представляете, каково это - осознавать, что мать решает проблемы за счет собственного малыша? Стоит ли это стольких жертв? Мы ведь говорили о том, чтобы найти новый смысл жизни. Это значит, необходимо полностью отказаться от предыдущего. А так Вы навсегда останетесь связаны с мужем. Это кроме того, что подобные действия носят противоправный характер, насколько я понимаю. Он вряд ли даст согласие на подобную процедуру теперь...

"Черт! Каким образом я оказался в роли психотерапевта?!" Раздражение набирало обороты где-то в области солнечного сплетения. Макс опять с усилием взял себя в руки. Трудно представить себе, что в повседневные задачи шефа концерна входят душепопечительские беседы с клиентами. Но в конце концов, хорошими партнерами стоит дорожить. Они составляют энергетическое поле для процветания любого предприятия. Тем более в случае, когда клиент должен еще отработать и вернуть кредит на доверие.

- Я его не собиралась спрашивать о разрешении. Конечно, он не согласился бы. Но знаете, я чувствовала себя там иногда почти счастливой. Город, полный храмов, солнца и ветра. Я ходила из церкви в церковь, ставила свечи, плакала и молилась пресвятой Богородице, чтобы помогла мне. Становилось легче. Теплые камни в мостовых и стенах домов. Теплые камни на берегу моря... Вообще, я не люблю море. Но это живое тепло словно наполняло меня. Знаете ли, я почти все время мерзну с тех пор, как он ушел... А когда врачи готовили меня на третью подсадку, ко мне приблудилась кошка. Беременная. С огромным животом, полным маленьких деток. Она весь день только и делала, что мурчала от удовольствия. Даже во сне. Такая счастливая... Я была уверена, что у меня все получится... Так хотелось верить...

Макс физически ощутил бешенство, поднимающееся в нем волной. Она все-таки сделала это без ведома мужа. Если бы такое проделали с ним, он бы... "Спокойно," - приказал себе мужчина. - "Тебя это никак не касается."

- Неужели Вас никто не искал, пока Вы были в отъезде?

- Конечно, искал, - усмехнулась Лиза. Эта усмешка прозвучала одновременно горько и меланхолично-нежно. - Я сказала, что у меня проблемы со здоровьем. Он даже переживал...

- Наверняка, переживал. Вы ведь не чужие люди.

- Оказалось, чужие.

- Лиза, - решительно заговорил Макс, - иногда в жизни приходится мириться с обстоятельствами. Не цепляйтесь за прошлое. Наоборот, Вы должны смотреть в будущее. Знаете, кроме деловой хватки, надо развивать в себе способность отпускать.

- Вы думаете, это так просто?

- Поправьте меня, если я ошибаюсь. Мне кажется, первый мужчина Вас бросил. Это оказалось страшным переживанием для Вас, поэтому Вы так боитесь разрыва теперь.

- Вы правы. Он оставил меня с маленьким ребенком на руках и без копейки. Это было... похоже на смерть.

- Но это ведь не только для Вас так. "Расставанье - маленькая смерть..." Помните? Даже в песне поется. Но Вы сильная женщина. Если у Вас получилось справиться один раз, Вы сможете это сделать снова! А я Вам помогу.

- Благодарю, - Лиза еще больше побледнела.

Макс заметил, как она обиженно вздернула носик, но так и не удостоила его даже взгляда. Ее бледность стала почти прозрачной. Это "благодарю" оказалось таким холодным, что на мгновение мужчине почудилось, как его дыхание превращается в облачка пара. И ему почему-то стало немного совестно, что вместо ожидаемого сочувствия, он только пришпоривает ее. В конце концов, кто-то говорил, что для женщин важнее эмоции, чем здравый смысл. На долю секунды он даже пожалел, что до сих пор не научился утешать.

Пока Лиза обиженно молчала, он опять уставился на царапины в паркете, силясь вспомнить, откуда они взялись. Пришлось долго копаться в вязкой памяти, вытаскивая оттуда бесполезные картинки и то и дело отбрасывая их в поисках нужной. В конце концов причина для странно-параллельных царапин объявилась: следы от стальных ножек дизайнерского стула, который кто-то с силой толкнул из-под себя. Горло стянул ледяной кнут, не давая никакой возможности набрать воздух в легкие для крика. Кошмарная догадка хлестала по лицу, и щеки пылали в ответ. Взрослый мужчина боялся оторвать взгляд от рытвин в паркете и посмотреть вверх, потому что знал, что увидит. Примерно в метре от пола зависли безжизненно-холодные и по-прежнему изящные ножки. Как сквозь вечность рванулся он вверх, но этот рывок оказался бесконечно долгим. Превозмогая себя, прилагая титанические усилия, Макс с трудом поднялся, обхватил колени женщины и плечом толкнул ее вверх, чтобы удержать, поддержать, предотвратить, внутренне протестуя знанию: он давным-давно опоздал. Ни ослабить петлю, ни заставить ее снова дышать он уже не смог бы. Он исходил желанием истошного вопля, но из напряженного горла не вырвалось ни единого звука. Задыхаясь, он решился посмотреть вверх и наконец-то встретился взглядом с Лизой. Подвешенная, как марионетка, к потолку, со все еще мокрыми щеками, она грустно улыбалась и шептала: "Нам пора..." И эти слова эхом отражались от стен, все усиливаясь, подобно раскатам грома. "Нам пора!"

- Слышишь? Нам пора!

Макс с трудом разлепил опухшие от слез и водки глаза. Рядом стояла женщина с малышом на руках. Он убедилась, что услышана, и добавила:

- Все уже разошлись. Пойдем домой, - и вышла из комнаты.

Сознание возвращалось медленно, как телега с неподъемным грузом. Он вспомнил похороны, ту самую злополучную подушку в кружевах и то, как он сегодня утром падал вслед за гробом в темноту. Вместо стона из горла вырвался короткий хрип. Мужчина поднес руку к лицу, чтобы хоть как-то стряхнуть все еще цепенеющий сон, и обнаружил в своем крепко сжатом, взопревшем кулаке записку, которую в первое мгновение принял за платок.

"Максимус, любимый, надеюсь, ты простишь мне этот шаг. В жизни бывают моменты, когда приходится отпускать. Кто-то из нас должен разжать пальцы. Глупо удерживать то, что уже не спасешь. Больше не хочу мешать тебе. Но и смысла быть больше нет. Прощай. Лиза."

Максимус. Это было его тайное прозвище. Мгновенно со всей остротой и безысходностью вспомнилось, что за рост и амбиции жена на свой манер часто называла его Александром Великим.